После окончания Первой мировой войны европейские страны оказались в тяжелой экономической ситуации. Практически везде ощущался кризис современных крупных городов: быстрый рост населения, автотранспорта, уменьшение зеленых парковых зон и мест отдыха, ухудшение качества воздуха, стихийный рост городов, недостаток жилья. Все это породило предложения по изменению структуры больших городов.

К смелым градостроительным идеям относится проект архитектора Ле Корбюзье — проект реконструкции центра Парижа, так называемый план Вуазен (1925 г.). В нем архитектор предложил провести кардинальное переустройство центра Парижа: снести старую систему узких улиц и кварталов с дворами-колодцами и свободно расставить в зелени садов и парков 18 небоскребов, каждый из которых вмещал бы до 40 тыс. служащих. На стыке сити и города-сада он располагал вокзал. На уничтожение исторической застройки он шел в целях улучшения планировочной структуры города. В своих теоретических работах Ле Корбюзье подчеркивал преимущества концентрации деловых зданий и считал, что этим можно заинтересовать финансистов. Кроме того, он думал, что пороки общества можно устранить с помощью архитектуры. Хаосу он пытался противопоставить строгий поря-46

док жесткой геометрической схемы. Утопизм идеи очевиден, и проект не был осуществлен, но в нем зодчий впервые давал новое понимание города как упорядоченной структуры.

После окончания Первой мировой войны в ряде европейских стран наметилось резкое изменение архитектурной направленности, что было связано с рядом факторов: успехи строительной техники и индустрии; особенности послевоенной экономики, оказавшей влияние на стремление к функциональности и конструктивной целесообразности; развитие новых эсте- , тических представлений в век машин- * ной техники.

Таким авангардным направлением в архитектуре стал модернизм, который был подготовлен предшествующими стилистическими направлениями в архитектуре (рационализмом, модерном, протофушшионализмом).

Авангард — понятие, объединяющее экспериментальные модернистские новаторские поиски в архитектуре начала XXв., которые вели авангардные направления: функционализм, неопласти-цизм, конструктивизм и экспрессионизм. Эти авангардные течения в совокупности получили название «современное движение», «современная архитектура», или модернизм.

Функционализм — рационалистическое направление в архитектуре 1920-х годов, утверждающее главенство практических функций, жизненных потребностей в определении как планов, так и форм сооружений (табл. 14—16).

Почву для него подготовила борьба против свойственного эклектике разделения архитектуры на утилитарное строительное дело и декорирование фасадов, стремление восстановить единство эстетики и практики, выработать новый принцип целесообразности архитектурной формы. Лозунг Л.Салливена «форму определяет функция» был подхвачен основателями современной архитектуры в Германии — группой Баухауза, во Франции — группой «Эспри нуво» и в Нидерландах — группой «Де Стиль». С конца 1920-х годов функционализм быстро распространяется в Европе и за ее пределами. Утверждались внешние признаки интернационального стиля, при этом игнорировались местные традиции и климатические ус-' ловия. Функционализм в западное вро-. пейских странах развивался параллельно с конструктивизмом в Советском Союзе.

И то и другое направления относятся к авангардным явлениям в архитектуре (табл. 17—19, см. табл. 14—16).

В основе планировочной структуры зданий, выполненных в функционализме, лежит ясный график движения, логичная взаимосвязь помещений, а в облике сооружений видно правдивое отражение функций. Функционалисты следуют формуле немецкого архитектора Б.Таута: «Что хорошо функционирует, то хорошо и выглядит».

Характерными чертами функционализма являются:

• свободная асимметрия планов;

• дифференциация объема здания и выделение помещений с одинаковыми функциями в отдельные группы, связанные между собой переходами;

• простые геометрические архитектурные формы;

• горизонтальные членения, ленточные окна;

• плоские кровли;

• отсутствие декоративных элементов и элементов исторических стилей.

Ярким представителем функционализма во Франции был архитектор Ле Корбюзье. Уже в раннем творчестве он проявляет интерес к проблемам массового жилища и стремится стандартизировать его, сделать максимально индустриальным.

Выставочный павильон «Эспри Нуво» в Париже по проекту архитектора Ле Корбюзье на Международной выставке декоративного искусства и техники (1925 г.) отражал новаторские идеи автора.

Но широкую известность Ле Корбюзье получил, когда стал строить виллы для богатых людей.

Вилла Савой в Пуасси (1928 г.) получила широкую известность в мире. Она имеет ясный архитектурный облик, отличающийся лаконичностью форм. Дом словно парит над землей. Его параллелепипед поднят на тонких опорах-столбах каркаса. Первый этаж ее застроен частично. Здесь размещены гараж и мастерская. Остальное пространство свободно. Основные помещения расположены на втором этаже. Связь между этажами осуществляется с помощью пологих железобетонных рамп, что позволяет при подъеме увидеть неожиданные ракурсы внутреннего пространства виллы.

Используется принцип перетекающих пространств. Пространство комнаты за счет сплошного остекления стены зрительно объединяется с открытой террасой. На плоской крыше имеется солярий, который скрывается за тонкой криволинейной стенкой, близкой в плане к овалу. Это элемент архитектуры, смягчающий прямоугольные очертания. Терраса второго этажа ограничена стенами с оконными проемами без стекол, что позволяет обострить восприятие окружающего пейзажа.

Вилла в Гарше (1927 г.) близ Парижа стала одной из самых известных работ Jle Корбюзье в области индивидуального жилого строительства. При построении прямоугольного плана и при создании композиции главных фасадов Ле Корбюзье применяет пропорции золотого сечения. Свободная планировка обеспечивается применением железобетонного каркаса. Стены северного фасада представляют собой полосы железобетона и стекла. На южном фасаде полосы стекла более широкие, чем на северном. На первом этаже располагаются холл, гараж, мастерская и комнаты для прислуги. На втором этаже в центре — большая открытая комната, в северо-западном углу — библиотека, в юго-восточном углу — столовая, в северовосточном углу — кухня, в юго-западном углу — терраса с садом. В доме две лестницы: одна поднимается из холла в библиотеку, другая ведет из прохода около гаража к кухне и выше. Третий этаж занимают спальные, гардеробные комнаты и ванные, а также терраса. Четвертый этаж имеет комнату для гостей и спальню для прислуги, террасу с садом. В центре террасы эллиптическая в плане башенка. В доме в максимальной степени использованы солнечный свет, свежий воздух и естественное окружение. Планы вписаны в простой прямоугольник, но сложны в пространственном отношении, так как учитывают все человеческие потребности. Южный фасад с широкими лентами окон оживлен диагональю открытой лестницы, ведущей на террасу.

Ле Корбюзье сформулировал пять принципов своего творчества, которые 48

были положены в основу концепции функционализма:

1) дом на стойках (чтобы освободить поверхность земли для зелени);

2) свободный план (независимость членения этажей перегородками за счет использования легкого каркаса);

3) свобода фасада (что позволяют достигнуть редко расположенные вертикальные стойки каркаса и консольные конструкции);

4) горизонтальные окна;

5) плоская кровля (возможность устраивать открытые террасы).

Они четко прочитываются во всех его произведениях этого периода.

Наряду с частными виллами Ле Корбюзье проектировал и строил крупные общественные здания, например общежитие швейцарских студентов в Париже (1930 г.), здание Центросоюза в Москве (1928 —1936 гг.). Эти здания также ярко воплотили принципы функционализма, новые эстетические концепции.

Крупнейшим французским архитектором периода функционализма I был и А.Люрса, по проекту которого было построено значительное сооружение — школа в Вильяжуифе (1931 — 1933 гг.), одном из округов Парижа. В состав школы был включен детский сад.

А.Люрса создал развитую пространственную композицию, в которой доминировал протяженный учебный корпус, перпендикулярно от него отходили три коротких блока, создавая открытые дворики для игр и спортивных занятий. Это был еще один яркий пример функционализма. В основе планировочной структуры лежала простая и ясная связь помещений. В начале 1930-х годов А.Люрса был приглашен в СССР, где работал над созданием в основном школьных и больничных зданий.

Новое направление несмотря на свои достижения не определяло общий характер французских городов. Современные сооружения были редкими вкраплениями в традиционную застройку.

Ле Корбюзье в конце 1920-х годов первым поставил вопрос о создании международной организации архитекторов. В 1928 г. была создана такая организация — Международный конгресс современной архитектуры (СИАМ). Организация объединила сторонников рационалистического направления — «современного движения», которое распространилось в 1920— 1930-е годы на Европу, Северную и Южную Америку, Австрию, Японию. Стала pea-лизовыватъся идея «интернациональной архитектуры», выдвинутая В.Гро-пиусом. Сторонники этого движения выступали против академизма. Ле Корбюзье создал документ, названный I «Афинской хартией», где была сформулирована градостроительная концепция функционализма. В послевоенные годы положения «Афинской хартии» стали догматами функционализма. В 1930-1950-е годы СИАМ способствовала установлению международных связей между архитекторами.

В 1920-х годах в Германии также быстро развивалось новое направление в архитектуре. Здесь работали такие известные зодчие, как П.Беренс, Л.Мис ван дер Роэ, В.Гропиус, Г.Пельциг, Б.Таут, Г.Мейер, Э.Май.

В 1919 г. архитектор В.Гропиус создал новое учебное заведение Баухауз (Высшая школа строительства и художественного конструирования), в нем объединил два учебных заведения: высшую художественную школу и ремесленное училище, — стремясь уничтожить разрыв между «чистым» и прикладным искусством, между индустрией и ручным трудом. Это учебное заведение и архитектурно-художественное объединение было основано первоначально в Веймаре, а в 1925 г. переведено в Дессау, затем в 1932 г. в Берлин, где было закрыто нацистами в 1933 г.

В.Гропиус мечтал о возрождении единства искусств и ремесел в духе У.Морриса. Его эстетическая утопия была устремлена к идеальному жизнеустройству как конечной цели. При этом В.Горпиус не отвергал промышленные методы производства. Обучение включало изучение материалов и методов их обработки, а затем теорию формообразования. Решение социальных задач архитектуры и дизайна В.Гропиус видел в стандартизации и серийности. Баухауз стал готовить художников-дизайнеров, которые разбирались и в живописи, и в рисунке, и в композиции, и были специалистами, знающими технологии индустриального производства предметов прикладного искусства и оборудования жилых и общественных зданий. В 1928 г. Баухауз и отделение архитектуры в нем возглавил архитектор Г.Мейер. Он ориентировал свою программу на развитие социальной роли архитектуры и подготовку учащихся к практической деятельности. Художественные дисциплины при этом были обособлены, что нарушило единую целостность программы. В 1930 г. на пост директора пришел архитектор Л. Мис ван дер Роэ. Он сохранил преобладание архитектурных дисциплин, но резко сократил деятельность мастерских.

Баухауз был не только центром образования архитекторов, дизайнеров и художников, но и центром развития рационалистических идей в архитектуре. Методы преподавания, разработанные в Баухаузе, были восприняты многими архитектурными и художественными школами в Европе и США.

Аналогичным эпицентром формирования авангардного направления в советской архитектуре 1920-х годов стало высшее учебное заведение — Вхутемас (Вхутеин).

В.Гропиус построил новое здание Баухауза в Дессау (1925 — 1926 гг.), которое считается манифестом функционализма в Германии, так как оно воплотило все принципы этого авангардного направления. Здание имело асимметричную структуру из отдельных простых геометрических объемов, связанных между собой переходами. Композиция состояла из двух корпусов: в одном располагались учебные помещения, в другом — производственные мастерские. Корпус мастерских имел сплошное остекление стен, а учебный — отдельные окна. Переход выявлен горизонтальными лентами окон, лестничные клетки — вертикальным остеклением. Крыши плоские. В здании нет ничего декоративного. Облик отличает простота и новизна.

Функционализм отказался от выделения главного фасада. Основным стал принцип всефасадности, предложенный еще модерном.

В 1924 г. В. Гропиус в международном конкурсе на здание редакции газеты «Чикаго Трибьюн» представил проект, который своим обликом шокировал жюри. Здесь наблюдался полный отказ от использования форм эклектики и выявление конструкций несущего каркаса. Несмотря на жесткую критику со стороны жюри проект оказал влияние на дальнейшие поиски американской архитектуры.

Этот новаторский проект по своей значимости для последующего развития архитектуры перекликался с авангардным проектом лидеров конструктивизма в Советском Союзе — братьев A., JL, В. Весниных, представленным в 1922 г. в конкурсе на Дворец Труда в Москве.

В.Гропиус первым предложил так называемую строчную застройку при 50 строительстве жилых поселков для рабочих, когда дома располагались параллельными рядами, перпендикулярно городским магистралям, на которые выходили только глухие торцы стандартных домов. Это удешевляло строительство, способствовало сокращению длины коммуникаций, достигалась изоляция квартир от уличного шума. Примерами могут служить поселки Даммершток, Сименсштадт и др. Это был первый опыт рационализации массового жилищного строительства и его индустриализации. Принцип строчной застройки стал широко применяться в нашей стране в 1920— 1930-е годы при строительстве новых соцго-родов (например, соцгород «Автострой» в Нижнем Новгороде).

В 1921 —1926 гг. В. Гропиус работает в области жилищного строительства, разрабатывая проекты массового дешевого жилища. Простота объемов, плоская кровля, отсутствие декоративных украшений стали особенностью жилых домов нового типа. Требование экономии в жилищном строительстве выходило на первый план.

Другим крупным представителем германского функционализма являлся Л. Мис ван дер Роэ. Его проекты и сооружения этого периода предвосхитили развитие современной архитектуры и стали программными сооружениями европейского функционализма.

Творчество Л. Мис ван дер Роэ формировалось под влиянием идей П. Бе-ренса, в проектное бюро которого он поступил в 1908 г.; под влиянием Ф. Райта, работы которого он увидел на выставке 1910 г. в Берлине; под влиянием работ голландского архитектора Х.Берлаге, одного из выдающихся предвестников современной архитектуры.

К числу самых известных произведений Л. Мис ван дер Роэ относится павильон Германии на Международной

выставке в Барселоне (1929 г.), где он создал новую организацию внутреннего пространства. Плоская горизонтальная плита кровли опирается на отдельно стоящие стены, которые асимметрично членят павильон на отсеки, а также на два ряда стальных, крестообразных в сечении хромированных стоек. Стойки были установлены по квадратной сетке осей. Интерьер дополняли перегородки из прозрачного, дымчато-серого и бутылочного цвета стекла. Плита перекрытия, выступая вперед, как бы захватывает наружное пространство. Павильон спроектирован по принципу свободной планировки. Свободный план позволял зрителю воспринимать все сооружение в целом. Здание предельно лаконично, оно воплощает новые архитектурные идеи, новые эстетические идеалы.

Исследователи творчества Л. Мис ' ван дер Роэ узнавали в свободном плане графическую манеру группы «Де Стиль», в горизонтальности объема — отзвуки «домов прерий» Ф.Райта. Архитектура павильона демонстрировала новые революционные идеи. Барселонский павильон стал вершиной творчества Л. Мис ван дер Роэ и шедевром архитектуры XX в.

Социал-демократические настроения 1930-х годов в Вене вызвали строительство массового жилья для рабочих. Многосекционные жилые дома представляли собой замкнутые и полузамкнутые кварталы, напоминающие своеобразные крепости. Наиболее ярким примером такого строительства является жилой комплекс «Карл-Маркс-Хоф» в Вене, Австрия, по проекту архитектора К. Эна (1926 — 1930 гг.). Он состоял из узкого двора, протянувшегося почти на километр в длину, по периметру которого расположены 5 —6-этажные здания на 1325 квартир. Комплекс включал в свой состав детские дошкольные учреждения, прачечную, магазины и библиотеку. Здесь видно влияние идей домов-коммун в советской архитектуре того периода. Протяженные фасады имели крупный ритм метрических членений в виде башен, выступающих выше карнизной линии и дополненных глухими ограждениями балконов и громадными арочными проемами в нижних этажах. Подобный композиционный прием придавал жилому комплексу массивность и монументальность.

Для Нидерландов в рассматриваемый период характерно стремление левых художников и архитекторов найти формы, которые отражали бы эстетические воззрения начала нового века. Они активно вели поиски путей новой художественной выразительности, создав свой вариант функционализма — неопласгпицизм — направление, которое противостояло экспрессионизму. Неопластицисты, в основном представители группы «Де Стиль», стремились противопоставить миру хаоса некую абстрактную гармонию (см. табл. 16, 17).

Творческая группа «Де Стиль» была основана в Нидерландах в 1917 г. В нее входили художники Т. ван Дусбург, П.Мондриан, архитекторы Я.Ауд, Г.Ритвельд и др.

Эстетическая концепция неоплас-тицизма и посткубистская абстрактная живопись были связаны с геометрическими абстракциями из горизонтальных и вертикальных линий и плоскостей, которые окрашивались в яркие простые цвета. Цвет использовался для усиления выразительности пространственного построения. Эксперименты по взаимопроникновению внутреннего и внешнего пространств, членению плоскостей стен на отдельные самостоятельные элементы, введению цвета и фактуры являлись новыми принципами архитектуры, которые быстро завоевывали признание. Они были созвучны супрематическим поискам Л.Лисицкого и К.Малевича в архитектуре советского авангарда 1920—1930-х годов.

Группа издавала свой журнал («Де Стиль»), где ставились проблемы создания новых форм. Она выполняла роль экспериментальной лаборатории, пытаясь сформировать новый язык современной архитектуры. Но группа больше тяготела к теоретическим изысканиям. И постройки, которые они возводили, оставались единичными. Поэтому, в частности, архитектор Я. Ауд отделился в 1920-х годах от группы «Де Стиль» и начал самостоятельную деятельность.

При строительстве жилых домов в поселке Хук ван Холланд (в пригороде Роттердама) Я.Ауд проявил себя рационалистом. Он разработал простые и ясные схемы планов жилых зданий (1924—1927 гг.) с квартирами в одном и двух уровнях. При этом он применил два модуля: один большой, равный величине жилой комнаты, а другой, равный половине этой величины. Малый модуль соответствовал кухням, спальням, лестничным клеткам и другим вспомогательным помещениям. Дома имели плоские крыши, гладкие стены, .горизонтальные окна. Они были более рациональными по композиционным и конструктивным приемам, новизне форм, более статичными по сравнению с динамичными идеями неопластицизма.

Другим представителем голландского функционализма был архитектор В. Дудок. В Хильверсуме, Нидерланды, в 1928 г. он построил здание ратуши, которое отличалось выразительной композицией из простейших геометрических объемов, энергичными сдвижками и подчеркнутой асимметрией. При этом автор не отказывается от применения красного кирпича и не 52

стремится скрыть его под слоем штукатурки. Все помещения группируются вокруг квадратного двора. Над юго-восточным углом здания поднимается высокая квадратная башня с часами, которая одновременно выполняет функцию водонапорной башни.

Универмаг в Роттердаме архитектора В.Дудока (1929—1930 гг.) характеризуется подчеркнуто современным обликом. Главной темой в решении фасадов становится сплошное остекление стен, контрастирующее с глухими объемами. Это здание отличается своей динамичной композицией благодаря подчеркнуто стремительным линиям горизонталей отдельных этажей.

Функционализм в Нидерландах наиболее ярко был представлен зданием табачной фабрики в Роттердаме по проекту архитекторов А Бринкмана и Ц. ван дер Флюгга (1926—1930 гг.). Здесь была применена каркасная конструкция. Сплошное остекление позволило создать облик современного здания. Оно отличается пластической выразительностью благодаря построению основ- ' ного корпуса по вогнутой дуге. В этом проявляется определенный интерес к формальным качествам архитектуры. Для здания была характерна рациональная планировка, отвечающая требованиям технологического процесса.

Голландский архитектор Г. Рит-вельд в 1923— 1924 гг. построил особняк для художницы Шредер в Утрехте, где была реализована концепция неопластицизма в архитектуре. Почти кубический объем имеет фасады, состоящие из ряда геометрических плоскостей (квадратов и прямоугольников), которые являются самостоятельными и расчленяют пространство, сохраняя целостность объема. Особняк имеет свободный план, который трансформируется передвижными перегородками. Таким образом, Г.Рит-вельд выводит плоскостные формальные композиции П. Мондриана в трехмерное пространство. Выступающими плоскостями, навесами, балконами и террасами автор связывает здание с окружающим его пространством.

Поиски неопластицистов стали промежуточным звеном между поисками эстетическими и технократическими. Новые идеи формообразования оказывали влияние на архитектурный авангард.

В северных скандинавских странах функционализм стал развиваться с некоторым опозданием — в начале 1930-х годов. Для него в отличие от других европейских стран было характерно обращение к местным строительным материалам и тяготение к связи архитектуры с окружающей природой.

В Финляндии идеи функционализма ярко проявились в работах архитектора А. Аалто. Его творчество обладало яркой индивидуальностью. Для него, как и для Ф.Райта, главным в архитектуре было слияние построек с природой.

Наиболее известное его произведение — санаторий в Паймио близ Турку (1929—1933 гг.). Оно привлекло к себе всеобщее внимание. Композиция санатория свободна и асимметрична. Связанные между собой переходами корпуса расположены под разными углами друг к другу. Такое расположение связано со строгой ориентацией по сторонам света, так как требования инсоляции в туберкулезном санатории весьма жесткие. Палаты получают максимум солнечного света, а сами здания прекрасно связаны с окружающей природой и рельефом, что придает ощущение органичности архитектурной композиции. Четкая функциональная организация здания, простая геометрия объемов позволяют отнести его к лучшим образцам функционализма в Европе.

В 1930 г. в Стокгольме проходила выставка, которая стала поворотным моментом в развитии архитектуры Швеции. Комплекс выставочных сооружений был спроектирован архитектором Г. Асплундом и выполнен в стиле функционализма. Он отличался ясной функциональной логикой в планировке, применением стальных конструкций, отсутствием традиционных мотивов в духе неоклассики или национального романтизма.

Пионеры «современного движения» (модернизма), в состав которого входили функционалисты, неопластици-сты и экспрессионисты, рассматривали архитектуру как инструмент решения социальных проблем, устранения социальной несправедливости. Средствами новой архитектуры они стремились активно формировать жизненные процессы общества, влиять на сознание людей, демонстрируя переоценку эстетических ценностей. Они призывали к борьбе с беспринципностью эклектики, и их поиски 1920 — 1930-х годов резко порывали с историзмом и декоративизмом. Критериями архитектуры стали взаимодействия функции, формы и конструкции. Слабой стороной «современного движения» было невнимание к существующему окружению (за исключением построек А. Аалто). К концу 1930-х годов стало ощущаться утомление ограниченностью архитектурных приемов, появление штампов у приверженцев нового направления.

В России авангардное направление в архитектуре 1920— 1930-х годов своими истоками имело левые течения изобразительного искусства. Советская архитектура эпохи авангарда заняла особое место в мировой архитектуре XX в. и в развитии отечественного зодчества. Россия наряду с Германией, Францией и Нидерландами стала центром формирования нового глобального стилевого направления, которое * до сих пор является источником новых творческих импульсов и дает современным архитекторам возможность развивать новые формообразующие идеи, рожденные в то время. Советская архитектура переживала время своего расцвета и привлекала внимание прогрессивных - архитекторов других стран, которые с большим интересом наблюдали за экспериментами в градостроительстве и архитектуре, за процессом формирования новых в социальном отношении типов зданий. Советский Союз в те годы стал центром притяжения для известных архитекторов из многих стран. Они активно участвовали в конкурсном и в реальном проектировании: Jle Корбюзье, А.Люрса, Э.Мендельсон, В.Гропиус, Б.Таут, Э.Май, Г.Мейер и др. Так, конкурс на главное здание страны — Дворец Советов в Москве (1931 г.) — привлек к участию ряд зарубежных архитекторов. Из 160 проектов (первый тур) 24 были представлены из других стран (среди них из США —11, Германии — 5, Франции — 3). Одно из самых крупных общественных зданий, построенное Ле Корбюзье в 1930-е годы, было здание Центросоюза на ул. Кирова в Москве (1930—1936 гг.).

Наряду с функционализмом в 1920— 1930-е годы в ряде европейских стран развивается и экспрессионизм — направление в изобразительном искусстве и современной архитектуре, которое является противоположностью функционализма. Экспрессионизм передавал тревожное мироощущение, присущее периодам социальных кризисов и волнений. Его отличают поиски способов выражения экспрессивности, ориентация на активную пластику форм. Особенно ярко оно проявилось в Германии и Австрии (см. табл. 18, 19).

В послевоенные годы (после Первой мировой войны) продолжали развиваться идеи такого направления художественного авангарда, как экспрессионизм, который подобно модерну верил в возможность преобразовать жизнь по законам искусства. Влияние на экспрессионизм в архитектуре оказывали и идеи национального романтизма — ретроспективизма.

Произведения экспрессионизма отличает фантастическая причудливость композиции, скульптурность, динамичность форм, неуравновешенность. Архитектура экспрессионизма, как и архитектура функционализма, противостояла различным проявлениям историзма. Экспрессионизм отличался специфическими приемами организации пространства, которое становилось сложным, бесформенным, с нечеткими границами. Экспрессионизм был связан с утопическими мечтами, он предлагал разрушение сложившихся догм, но его идеология была расплывчатой.

Наиболее яркие примеры этого направления появились в 1920—1930-е годы в Нидерландах и Германии. Тре- | вожная, нестабильная атмосфера того времени деформировала восприятие художника, архитектора и порождала экстатичные, декоструктивные произведения. В большинстве случаев образы сооружений построены на ассоциациях с формами техники или формами органической природы, в них зачастую присутствует образ-символ.

Среди наиболее известных архитекторов-экспрессионистов можно назвать Г.Пельцига, Э.Мендельсона, Г. Шаруна.

Германский архитектор Э.Мендельсон в 1920-е годы приобрел широкую известность, создав эскизы промышленных зданий, которые поражали остротой и неожиданностью архитектурных форм. Они восходили к образам мощи и динамики промышленности.

В 1921 г. он построил астрофизическую лабораторию близ Потсдама для

ученого А. Эйнштейна. Э. Мендельсоном был создан необычный образ сооружения, отличающегося от «земных» сооружений. Его пластичные, скульптурные формы были задуманы в железобетоне, но из-за отсутствия этого нового строительного материала его пришлось заменить на кирпич и оштукатурить. Здание отличается отсутствием прямых углов, большой толщиной стен, странной формы окнами.

Форма продиктована образными ассоциациями. После этой необычной постройки зодчий получил много заказов.

Германский экспрессионист Г. Пельциг построил ряд крупных производственных зданий, в которых также созданы необычные архитектурные образы. Затем в 1919 г. он реконструирует Большой драматический театр в Берлине. Зрительный зал театра на 5 тыс. мест перекрыт полукупольным перекрытием, которое опирается на ряд железобетонных опор, которым архитектор придает вид сталактитов, за которыми скрыты источники освещения.

Автору удалось создать образ гигантской фантастической пещеры.

Архитектор Ф.Хегер возводит многоэтажное конторское здание Чили-хаус в Гамбурге (1922—1924 гг.), которое отличается частым ритмом вертикальных членений фасадов и резкой формой повышенной угловой части. Здание выполнено из традиционного красного кирпича. Его острый профиль подчеркнут углом, напоминающим нос корабля, что отражает функцию сооружения как делового здания пароходства.

В 1929 г. германский архитектор Г. Шарун, стоящий в ряду архитекто-ров-новаторов, стремящийся в своих произведениях к иррациональности, индивидуальности, усложненности образного и формального языка, представил жилой дом для холостяков на выставке Веркбунда в Бреслау. В нем автор создает не только комбинацию из простых геометрических объемов, но и смело применяет криволинейные и косоугольные формы. Рационалистические черты здесь дополняются пластичностью составных элементов общей композиции, и здание приобретает желаемую автором эмоциональную выразительность. В его постройках прочитываются идеи органической архитектуры Ф.Райта. Пространственную структуру Г. Шарун компонует вокруг крупного «срединного пространства». В доме для холостяков в Бреслау роль такого пространства выполняет большой холл, объединяющий оба крыла здания. Композиционные принципы Г.Шаруна хотя и относятся к экспрессионизму, но отличаются вниманием к функциональным вопросам.

В конце 1920-х годов экспрессионизм был вытеснен рационалистической архитектурой функционализма.

Идеи экспрессионизма, с их повышенным вниманием к выразительности и яркой образности, проявившись в 1920-х годах, получили свое дальнейшее развитие в архитектуре западных стран 1960-х годов.

В Советском Союзе яркого проявления экспрессионизма не отмечалось, хотя черты его, безусловно, проявлялись у архитекторов-авангардистов, в частности в студенческих проектах Вхутемаса, в творчестве архитектора К. Мельникова.

Окончание Второй мировой войны стало началом нового этапа в развитии архитектуры стран Запада. Послевоенный период в европейских странах связан со стремительным развитием строительной техники и научно-техническим прогрессом. Он становится новым шагом в развитии типологии общественных зданий и сооружений. Ведется активное строительство аэропортов, аэровокзалов, выставочных, деловых и торговых центров, В этот период дальнейшее развитие получили большепролетные пространственные конструкции, что привело к возникновению архитектурных форм на их основе. Отмечается использование все большего ассортимента строительных материалов, их стандартизация и индустриализация.

Начался новый виток рационалистической линии развития современной архитектуры, связанный с отказом от эклектики и всех видов историзма. Ведущим направлением 1950-х годов становится новый функционализм, или нео-функционализм, также претендующий на звание интернационального стиля. По сравнению с функционализмом 1920— 1930-х годов неофункционализм еще более опирается на передовую строительную технику, новые конструкции и материалы (табл. 20, 21).

Большепролетные сооружения этих лет связаны с творчеством выдающегося итальянского изобретателя, ин-62

женера-конструктора П. Нерви. Он получил широкую известность как изобретатель нового строительного материала — армоцемента. Его называти «первый зодчий Италии», так как он создавал уникальные архитектурные сооружения на основе новых конструкций из железобетона и армоцемента. Он стал признанным новатором в области создания пространственных покрытий.

Впервые он применил большепролетные конструкции из армоцемента при строительстве выставочного павильона в Турине (1948 г.), который имел сводчатое покрытие пролетом ^ 94,85 м, собранное из тонкостенных волнообразных армоцементных листов. П.Нерви разработал прогрессивный метод сочетания сборного и монолитного железобетона. В боковых наклонных плоскостях покрытия он сделал световые проемы, которые облегчили массу сборных армоцементных элементов.

В 1960 г. П. Нерви становится автором (совместно с архитектором М. Пьячентини) спортивного олимпийского комплекса в Риме, Италия. Большой дворец спорта в Риме, рассчитанный на 16 тыс. человек, имел купольное покрытие диаметром 100 м. Толщина стенок сборных складчатых элементов составляла 25 мм.

Малый дворец спорта (арх. П. Нерви, 1956— 1959 гг.), несмотря на то что

вмещал 4 тыс. зрителей, был также перекрыт легким куполом, имевшим разрезку из ромбовидных и треугольных армоцементных элементов.

Одним из крупнейших сооружений этого направления стал Национальный центр промышленности и техники (Индустриальный центр) в Париже, Франция (1955—1958 гг.). Его авторы — архитекторы Б.Зерфюс, Р.Камелло, Ж. Де Майи. Огромный выставочный зал (площадь 100 тыс. м²) перекрыт гигантским, треугольным в плане, железобетонным сводом с размерами сторон 218 м. Свод опирается на три опоры и состоит из двух монолитных железобетонных оболочек, соединенных между собой поперечными мембранами. Перекрытия опираются на крупноразмерные сборные колонны. В сооружении нет декоративных элементов. Его архитектура определяет-v ся конструкцией гигантского свода. Линии стыков между сборными элементами перекрытий создают своеобразный рисунок, выявляющий работу конструкций. В то время это уникальное сооружение не имело аналогов по габаритам и оригинальности решения.

По-прежнему характерным для неофункционализма остается асимметричное решение плана, простота архитектурных форм, связь конструкции с формой. Повсеместно наряду с железобетонными началось развитие металлических пространственных конструкций. Неофункционализм прочно занимал в послевоенные десятилетия ведущее положение как в Европе, так и в США.

В 1952—1953 гг. архитектор М.Новицкий и инженер Ф.Северуд построили крупное спортивное сооружение — арену в Роли, штат Каролина, США. Тонкая железобетонная оболочка седловидной формы была уложена по стальным вантам, растянутым между двумя наклонными пересекающимися арками параболического очертания.

Здание ООН в Нью-Йорке, США, (арх. У. Гаррисон, Ле Корбюзье, О. Ни-мейер, С.Маркелиус, И.Гавличек, М.Новицкий и др.), построенное в 1947—1952 гг., отражает дух «международного стиля». 39-этажное здание-пластина Секретариата противопоставлено протяженному горизонтальному объему зала Ассамблеи.

Деятельность лидеров германского функционализма, эмигрировавших в 1930-е годы в США и занявшихся педагогической деятельностью, оказала влияние на молодое поколение американских архитекторов — их учеников. Педагогическая работа В. Гропиу-са в Гарвардском университете и Л. Мис ван дер Роэ в Иллинойском технологическом институте подготовила целую плеяду молодых архитекторов, которые были увлечены идеями функционализма. Л. Мис ван дер Роэ последовательно развивал свои новые архитектурные идеи в 1940—1950-е годы. В эти годы он приступил к проектированию и строительству нового комплекса сооружений Иллинойско-го технологического института, в основу которого положен принцип универсальности. Этому принципу отвечала геометрическая прямоугольная сетка генплана с модулем 7,2 х 7,2 м, которая регламентировала габариты зданий и пространства между ними, способствуя гармоничной пропорциональной взаимоувязке объемов. Принципу универсальности отвечала и конструктивная, и планировочная основа зданий — металлический каркас. Он четко выявлялся на всех фасадах и в интерьерах. Этот комплекс привлек внимание архитектурной общественности простотой и современностью архитектурных форм. Л. Мис ван дер Роэ стремился к независимости архитектурной формы от внутреннего содержания здания.

Преподавая на архитектурном факультете, Л. Мис ван дер Роэ большое внимание уделял вопросам стайдарти-зации строительных элементов и их сборности. Стремление к минимальному количеству типоразмеров облегчало процесс индустриализации строительства. Он создавал структуры, пригодные для любой функции.

Корпус архитектурного факультета Иллинойского технологического института в Чикаго, США (1956 г.), по проекту Л. Мис ван дер Роэ продемонстрировал новый прием создания «универсального» пространства. При взгляде на здание снаружи и изнутри создается впечатление, что обе громадные плоскости пола и потолка подвешены к четырем П-образным металлическим рамам и парят в пространстве. Использование принципа универсального пространства продиктовало вынос несущих металлических конструкций наружу. Такое конструктивное решение позволило создать большое по площади зальное пространство, свободное от опор. Единое пространство помещения трансформируется за счет использования передвижных перегородок, не доходящих до потолка. Здание в виде параллелепипеда имеет сплошное остекление стен (нижняя часть выполнена из непрозрачного стекла).

Европейский архитектор Л. Мис ван дер Роэ, который в 1920-е годы изобрел идею сооружения многоэтажных башен с оболочкой из стекла и с металлическим каркасом, сумел осуществить ее в 1950-е годы в США, в Чикаго, на родине первых небоскребов.

В 1951 г. по его проекту были построены два 26-этажных жилых дома на Лейк-Шор-Драйв в Чикаго, США, на самой представительной набережной 64 города у озера Мичиган. Здесь был применен стальной обетонированный каркас. Автор стремился выявить структуру, а не функцию здания. Два стеклянных параллелепипеда стоят со сдвижкой по отношению друг к другу. Самое значительное в проекте — это трактовка каркаса и плоскостей остекления фасадов. Основной прием членения фасадов — частый ритм стальных вертикалей-импостов, расположенных под углом друг к другу. Это скорее декоративный прием, нежели конструктивный. Ритм металлических ребер подчеркивает устремленность зданий вверх. Здания эмоционально стерильны, трудно представить, что это жилые дома. Концепция Л. Мис ван дер Роэ противоположна принципам, сформулированным ранее Ле Корбюзье для строительства многоэтажных зданий, которые должны были устанавливать максимальную связь со средой благодаря устройству лоджий, открытых галерей и т.д.

Мировую известность приобрело здание Сигрэм, построенное в Нью-Йорке на Парк-авеню в 1958 г. (арх. Л. Мис ван дер Роэ и Ф.Джонсон). 38-этажное здание-пластина расположено на одной из главных улиц Манхет-тена. В этом конторском здании Л. Мис ван дер Роэ применил принцип «гибкой планировки этажей». На этажах выделяются лифтовые шахты и кабинки санузлов. Все пространство любого этажа меняет свою планировку с помощью раздвижных перегородок. Фасады здания — стеклянные, солнцезащитные (серовато-коричневый цвет оконных стекол) — расчленены стальными бронзированными вертикалями. Между ними — металлические переплеты окон и металлическая облицовка междуэтажных перекрытий. Верхние четыре этажа без остекления образуют венчающую часть. Здание характеризуется предельно лаконичной формой, стандартными строительными элементами и высоким качеством исполнения строительных работ. Здание Сигрэм — новый этап поиска архитектоники многоэтажного металлического каркаса. По гармоничности масс, благородству пропорций, совершенству элементов и деталей здание стало эталоном стилевого направления в архитектуре — неофункционализма 1950-х годов. Предельный рационализм образов построек Л.Мис ван дер Роэ исключал любые человеческие эмоции при их восприятии.

Абстрактная универсальность стеклянных коробок получила официальную поддержку крупных фирм. Лаконизм архитектурного языка и четко сформулированные принципы оказали большое влияние на развитие архитектуры не только в США, но и в других странах. Разработанным приемам Л.Мис ван дер Роэ было легко подражать. Новая технология строительства, новая эстетика техницизма отвечали представлениям о веке индустрии. Можно сказать, что Л.Мис ван дер Роэ развивал традиции Чикагской архитектурной школы конца XIX в. и зарекомендовал себя их достойным продолжателем.

В частности, в творчестве известного американского архитектора Э. Сааринена ярко отразилось влияние школы Л. Мис ван дер Роэ.

В 1950 — 1955 гг. он строит комплекс Научно-исследовательского центра фирмы «Дженерал Моторс» близ Детройта, США. Генплан комплекса, как и у его учителя, был спроектирован на единой модульной сетке, а все здания были построены с применением стандартизированных строительных элементов. Основные здания выполнены в виде горизонтально лежащих стеклянных параллелепипедов. Внутри всех зданий инженерные коммуникации были убраны в цилиндрические трубы, которые были вынесены наружу и создавали своего рода «колоннаду» перед фасадами корпусов. Здесь были воплощены принципы гибкой, или свободной, планировки.

Влияние идей школы Л.Мис ван дер Роэ прослеживается в архитектуре целого ряда многоэтажных зданий-небоскребов в США и за его пределами.

В 1950-е годы деловые здания во многих странах мира напоминали стеклянные коробки Л.Мис ван дер Роэ. Но это явление скоро вызвало ответную негативную реакцию. Стал падать рекламный эффект одинаковой архитектуры. Возникшее утомление штампом тиражируемых стеклянных небоскребов привело к противостоянию гео-метрическому аскетизму школы Л.Мис ван дер Роэ.

Неофункционализм 1950-х годов утратил прогрессивную черту, свойственную лидерам функционализма 1920— 1930-х годов: внимание к решению важнейших социальных проблем, таких как массовое жилье. Но неофункционализм с началом его критики не прекратил своего существования.

Дальнейшую трансформацию европейского функционализма продемонстрировал финский архитектор В.Ре-велл, который в 1958 г. победил в одном из самых крупных международных конкурсов того времени — на проект городской ратуши для Торонто, Канада. Проект был встречен с большим интересом архитекторами многих стран. Автор считал, что современное административное здание должно отличаться функциональной ясностью, значительностью. Композиция состоит из трех элементов: платформы, играющей роль площади перед зданием, объема зала для заседаний городского совета в виде круглой в плане линзы и двух высотных, ради-уеных в плане административных корпусов разной высоты, огибающих вогнутыми фасадами зал. Необычность, пластичность смелого решения выгодно отличали проект В. Ревелла от других проектов, выполненных в традиционных формах интернационального стиля 1950-х годов. Проект продемонстрировал те тенденции в архитектуре, которые показывали нарастающие изменения в сторону монументальности, пластического разнообразия и появления элементов экспрессии.

Реакция против массового тиража простых геометрических объемов со стеклянными поверхностями стен, расчлененными сеткой стандартных металлических переплетов, падение интереса заказчиков к штампам современной архитектуры привели к изменению характера развития архитектуры. Начались активные поиски пластической выразительности архитектуры.

Нельзя не отметить, что идеи неофункционализма не были отвергнуты полностью в последующие десятилетия. На фоне всевозможных поисков, пришедших ему на смену, вариации неофункционализма продолжали свое развитие — теперь для них был характерен гигантизм. В 1973 г. в деловом центре Нью-Йорка по проекту архитекторов М.Ямасаки и Э.Рота были построены самые высокие в мире небоскребы — две 110-этажные башни-близнецы Всемирного торгового центра высотой 420 м. Они взяли на себя роль доминант в панораме южной части Манхеттена. В плане они представляли собой квадраты (66,7 х 66,7 м). В каждой из башен имелось от семи до девяти подземных уровней, где были размещены крупный транспортный узел, торговый центр и технические помещения. Внутреннее пространство этажей башен формировалось вокруг 66 коммуникационного стержня — центрального ядра с лифтами и инженерными коммуникациями. Остальное универсальное пространство типового этажа отдавалось в аренду под различные офисы. Общая площадь башен составляла около 840 тыс. м². На верхних этажах башен имелись обсерватория, ресторан и видовые площадки. Металлический каркас наружных стен из вертикальных и горизонтальных связующих элементов вместе с центральным ядром обеспечивал необходимую жесткость конструкций. Вместе они составляли единую пространственную систему, противостоящую ветровым нагрузкам. Ритм вертикальных пилонов и ребер, облицованных сверкающим алюминием, подчеркивал простую геометрию башен. Только пилоны первых шести этажей, занятых гигантским вестибюлем, разветвлялись на три ребра, как воспоминания о готических нервюрах и о ранних классицистических увлечениях М.Ямасаки. Сверкающие параллелепипеды Всемирного торгового центра были уничтожены в результате терраристического акта в сентябре 2002 г.

В СССР в послевоенные 1940 — 1950-е годы продолжало свое развитие направление, которое оформилось еще в предвоенные годы, связанное с освоением классического наследия, — неоклассицизм 1950-х годов. Последующие модернистские поиски, проявившиеся в неорационализме 1960-х, были связаны с периодом типизации и стандартизации в архитектуре и строительстве и в ряде случаев перекликались с неофункционалистичес-ким направлением в западных странах. Высотные здания-пластины стали появляться в исторических центрах крупных городов России. Но в большинстве случаев они носили диссонирующий характер по отношению к своему малоэтажному окружению. Таким примером можно считать гостиницу «Интурист» на ул. Горького (ныне Тверская) в Москве, которая в начале XXI в. была снесена.

Стеклянные здания-коробки не получили такого активного распространения в России, как в зарубежных странах.

Строительство большепролетных спортивных сооружений в России началось в конце 1970-х годов, что было связано с проведением Олимпийских игр 1980 г.

Реакцией на неофункционализм 1950-х годов можно считать органическую архитектуру, которая относится к синтетической линии развития зодчества.

Органическая архитектура — стилистическое направление в США и Западной Европе, наиболее ярко проявившееся в творчестве Ф. Райта и А. Аалто в первой половине и в середине XXв., которое ставило целью создание произведений, форма которых вырастала из их назначения и конкретных условий окружающей природы, подобно форме организмов, и была бы внутренне гармоничной и целостной (табл. 22 — 25).

Принципы органической (или органичной) архитектуры развивал в своем творчестве Ф. Райт. Основу концепции органической архитектуры составляет идея непрерывности (перетекания) архитектурного пространства. Эта идея впервые была осуществлена Ф. Райтом в серии «домов прерий» начала XX в. Это направление повлияло на развитие «современного движения» в европейских странах в 1920 — 1930-х годах. Ф. Райт выступал за индивидуализацию образа жизни владельцев его домов, полимезируя с функционалистами по поводу стандартизации и типизации жилища. Органическая архитектура оказала свое влияние на формирование региональных архитектурных школ в странах Северной Европы, на творчество отдельных маете -70 ров архитектуры (А.Аалто). В конце 1940-х годов идеи органической архитектуры восприняли итальянские архитекторы Б.Дзеви, Л.Моретти, Л.Кварони, М.Ридольфи и др. Б.Дзеви в своей книге «К архитектуре» изложил теорию органической архитектуры, многие из положений которой были разработаны Ф. Райтом. В последующие годы в Италии возникло «движение к органичной архитектуре», лидером его стал архитектор Д.Ми-келуччи, который обращал основное внимание на организацию внутреннего пространства и создавал пластические композиции церквей.

Направление органической архитектуры Ф.Райт развивал и в 1950-е годы. Оно противостояло технократическим идеям неофункционализма.

Итак, архитектор Ф.Райт занимал особое место в американской архитектуре межвоенных лет. В 1922 г. он построил отель «Империал» в Токио, где было применено новаторское конструктивное решение для сейсмических районов. Он создал гибкий подвижный остов здания, отдельные части которого могли бы перемещаться во время землетрясения по вертикали. Ф.Райт предложил схему железобетонного каркаса с плитами перекрытия, разрезанными на отдельные участки и консольно закрепленные на железобетонных стойках. Фундаментные плиты каждого столба каркаса покоились на пучке тонких колонок-шпилек, опущенных на глубину мягкого слоя почвы, который смягчал подземные толчки. Когда в 1923 г. Ф.Райт вернулся в США, в Токио произошло сильное землетрясение. На имя Ф.Райта пришла телеграмма: «Отель стоит неповрежденным, как памятник Вашему гению». Разработанная Ф.Райтом конструктивная система была выдающимся достижением.

В США в 1920— 1930-е годы Ф. Райт получал заказы довольно редко, поэтому в 1932 г. он открыл в Тейлезине школу-мастерскую, где ученики могли общаться с крупным мастером, а в 1938 г. Ф.Райт построил свою резиденцию (Тейлезин-Вест) близ города Феникс, штат Аризона, куда на зиму собирались его ученики — молодые архитекторы. Жилые комнаты учеников были расположены вокруг полузамкнутого двора. В одноэтажной части размещались жилые комнаты семьи Ф. Райта, его личная мастерская, а в другой — учебные мастерские. Здесь на разных уровнях расположены зеленые дворики с бассейнами и площадками для отдыха. Здание выполнено из местного камня, распластано по горизонтали и дополнено ритмом деревянных рам, вынесенных наружу. Ф.Райт использует крупные, грубо околотые каменные блоки, соединяя их цементным раствором. Их живописные массивы вписываются в пейзаж каменной пустыни. Открытые террасы дополнены группами кактусов и колючих кустарников.

В 1936 г. он получил заказ на проектирование загородного дома для богатого владельца Э. Кауфмана в Кон-нелсвиле, штат Пенсильвания. На участке, предназначенном для строительства, среди холмов протекал ручей, который образовывал небольшой водопад. Ф. Райт расположил дом прямо над ручьем и водопадом, за что он и был прозван «Дом над водопадом». Ф.Райт применил консольные железобетонные конструкции, закрепленные в скале. Этажи располагаются на этих консольных плитах, которые образуют широкие нависающие, парящие в воздухе террасы. Этажи имеют свободную, независимую друт от друга планировку. На первом этаже — большая комната, в полу которой имеется проем с лестницей, ведущей к воде. Пространство комнаты сливается с террасой, отделенной от комнаты стеклом. На втором этаже — спальня, открывающаяся на верхнюю террасу. Дом мастерски вписан в природное окружение. Здесь романтизм XIX в. соединился с рационализмом XX в., живописность «домов прерий» — с геометрическими формами «современной архитектуры». Эта постройка принесла Ф. Райту успех и всемирную известность и вошла в число шедевров мировой архитектуры XX в.

В 1936—1939 гг. Ф.Райт построил крупное административное здание фирмы «Джонсон и сыновья» в Расине. Здесь интерес представляют интерьеры огромного рабочего зала, где Ф. Райт применил оригинальную грибовидную конструкцию шестиметровых опор. Тонкие железобетонные колонны завершаются вверху круглой платформой, образующей потолок, напоминая форму листьев кувшинок. Между этими кругами располагается остекление, через которое сверху проникает естественный свет в дневное время. Стройные колонны пусты внутри и служат для отвода с крыши дождевой воды. Для внутреннего пространства офисного зала характерна поэтичность и обращение к природным формам. В своих последующих произведениях Ф. Райт продолжает развивать архитектурную пластику, что позволяет ему достичь предельной индивидуализации архитектурных форм.

В 1950 г. Ф. Райт строит дом для своего сына в Фениксе, где смело экспериментирует с приемами организации пространства на основе круга. Он развивает идеи непрерывности пространства и пластичности формирующих его объемов, все чаще обращается к кругу, циркульным кривым, спиралям, которые он рассматривает как метафору развития в природе.

Эти поиски позволили ему в 1950-е годы создать музей Гугенхейма в Нью-Йорке, также вошедший в число шедевров мировой архитектуры.

В 1920-1930-е годы в США близко к концепции органической архитектуры Ф.Райта стоит архитектор Р.Нейтра, который работал у Ф.Райта в Тейлезине и с 1926 г. жил в Лос-Анжелесе. Здесь в 1927—1929 гг. он строит санаторий (дом здоровья) доктора Ф.Лоуэлла, на высоком холме в Гриффитц-парке. Р.Нейтра расположил этажи, следуя рельефу, и связал их открытыми лестницами. Динамичность композиции усиливается ритмом террас. Здесь применен стальной каркас, балконы подвешены на стальных тросах. Характерными чертами являются плоские кровли и горизонтальные окна. В простоте геометрических форм чувствуется влияние европейского функционализма, а в органической связи с ландшафтом — влияние творчества Ф. Райта.

Учет условий конкретного места проявляется и в других постройках Р.Нейтры. Находясь под влиянием идей учителя, Р. Нейтра в то же время прокладывал путь архитектурным идеям функционализма архитекторов В. Гропиуса и Л. Мис ван дер Роэ.

Во второй половине 1950-х годов усилилось внимание к школе «органической архитектуры», которую возглавлял Ф. Райт. Интерес был обусловлен реакцией на функционализм послевоенных лет, связанный со стеклян-72 ными «коробками» Л. Мис ван дер Роэ. Принцип связи архитектуры с природой, стремление к индивидуализации архитектурного образа, применяемый Ф. Райтом, резко отличались от взглядов функционалистов, призывающих к типизации зданий. Ф.Райт больше внимания уделял организации внутреннего пространства, соответствию процессам, для которых здание предназначено. Внешнюю форму он рассматривал как оболочку, соответствующую характеру и форме внутреннего пространства. Ф.Райт считал, что форма и функция должны составлять единое органичное целое. Выступая против домов-коробок, он отказывается от подчинения элементарной геометрии, что характерно для творчества лидеров функционализма, и применяет сложные криволинейные формы.

Здание музея Гугенхейма в Нью-Йорке (1956—1959 гг.) по проекту Ф. Райта произвело сильное впечатление на современников своей мощной пластикой. Здание демонстрировало принцип проектирования «изнутри наружу». Внешняя форма здания вызывает ассоциации с огромной улиткой или абстрактной скульптурой. Композиционным центром является внутренний атриум, опоясанный витками спиральных рамп. Экспозиция картин размещается на слегка наклоненных наружу стенах. Узкие ленточные окна освещают картины сверху. С помощью лифтов посетители попадают на верхние этажи, а затем спускаются вниз по рампам.

В 1950 г. Ф. Райтом был построен лабораторный корпус фирмы «Джонсон» по производству воска в Расине, штат Висконсин. Он представлял собой башню, в центре которой располагался ствол железобетонной шахты с лестницей и подъемниками, санитарными узлами и трубопроводами. Междуэтажные перекрытия выступали консольными плитами из этого ствола, напоминая ветви дерева. Такая «дре-воподобная» конструкция позволила заменить наружные стены сплошным остеклением. Композиция внутреннего пространства определила внешний облик здания.

Из произведений Ф.Райта этого периода менее органичным можно считать оригинальную 16-этажную башню Прайса, построенную в Барт-лсвилле, штат Оклахома, в 1955 г. Здесь он также продолжает развивать идею дома-дерева с бетонным стволом для лифтов и лестниц и отходящими от него ветвями-консолями железобетонных перекрытий. Железобетонные стены, пересекающиеся в плане под прямым углом, делят квадрат в плане на четыре отсека, три из которых заняты конторскими помещениями, а один — квартирами для служащих. Фасады решены по-разному. Определяющими являются вертикальные и горизонтальные членения, врезка объемов друг в друга под разными углами. Архитектура этого здания менее всего близка идеям органической - архитектуры и приближается к архитектуре структурализма.

Своеобразие поисков органичной связи с природой финских архитекторов наиболее выпукло запечатлено в работах известного финского архитектора А. Аалто. Его творчество в 1940-е и последующие годы близко к органической архитектуре Ф.Райта. Эти идеи нашли воплощение в 1947 — 1949 гг. в проекте общежития студентов Массачусетского университета в Кембридже (США), для которого характерны криволинейные волнообразные очертания плана, которые следуют изгибам реки, на берегу которой и построено это здание. Автор стремился к максимальной слитности здания с окружающей природой и к созданию выразительной пластики архитектурной формы.

Архитектура Дома культуры в Хельсинки (1955 —1958 гг.) А. Аалто характеризуется плавными изгибами глухих стен, выполненных из железобетона и облицованных кирпичом для достижения звукоизоляции от городского шума. Здание демонстрирует отказ от жесткой геометрии периода функционализма. Для концертного зала здесь характерна мощная скульптурная пластика стен. Криволинейность стен определяется акустическими требованиями. Автор придает зданию динамику, вызывает ассоциации с формами живой природы.

В целом ряде его работ, в частности в ансамбле городского центра в Сейняйоки (1958 — 1960 гг.), А.Аалто максимально и умело использует рельеф, создавая ряд террас, ведущих к главному входу в здание муниципалитета.

Фасады просты, монументальны. Он добивается органической связи внешних и внутренних пространств, обращается в поисках выразительности архитектурного решения к разнородным отделочным материалам. Центр в Сейняйоки состоит из здания церкви, корпуса приходских организаций, здания муниципалитета, библиотеки и театра. Автору удается создать оригинальную композицию городского центра, архитектура которого отличается запоминающимся своеобразным обликом.

Комплекс зданий Высшего политехнического училища в Отаниеми близ Хельсинки (1958—1965 гг.) по проекту А. Аалто также демонстрирует органическую связь с природным окружением. Многочисленные учебные корпуса и блоки общежитий образуют целостную пространственную структуру, состоящую из замкнутых и полузамкнутых двориков. Главное здание с большой аудиторией в виде амфитеатра доминирует в ансамбле. Параллельно уклону амфитеатра на фасаде появляются ярусы с горизонтальными ленточными окнами (фонарями). Объем аудиториума напоминает сектор гигантской воронки с общей пластичной поверхностью. Эта криво-линейность поверхности главного объема контрастирует с регулярной сеткой блоков.

Дворец «Финляндия» в Хельсинки, построенный архитектором А. Аалто в 1967—1971 гг., стал первым общественным зданием в новом центре города. Он построен в зел еной парковой зоне на берегу залива Тееле. При строительстве были соблюдены принципы сохранения природного окружения. На образе сооружения сказалась морфология местности — скальные образования.

Бережное отношение к природе, понимание свойств материалов, таких как дерево, кирпич, натуральный камень, сближают постройки А. Аалто с архитектурой Японии, но при этом они имеют свою яркую индивидуальность.

Архитекторы — представители органической архитектуры — близки своими поисками к архитекторам-региона-листам, которые в большинстве своем стремятся возродить на новой основе древние градостроительные приемы, учитывая особенности природного окружения и рельефа и используя традиционные естественные материалы: камень, дерево, кирпич. В Европе это характерно, прежде всего, для творчества шведских и финских архитекторов.

Органичная архитектура хотя и считается антиподом функционализма, тем не менее опирается на функциональную логику. Многие последователи идей органической архитектуры в 1960-е годы отказывались от геометрически правильных объемов и переходили к свободно расчлененным живописным композициям. Акцент смещался в область формально-эстетических поисков. Многие приверженцы органической архитектуры стали использовать в своих сооружениях имитации органических форм природы. Продолжением идей органичной архитектуры в конце XX в. стало направление, получившее название «экологическая архитектура», или «зеленая архитектура», большинство лидеров этого направления обратилось к идеям органической архитектуры, ее связи с окружающей природой. (Этому направлению посвящена гл. 19 данного учебного пособия.)

В российской архитектуре XX в. в самостоятельное направление не оформились поиски зодчих, направленные на органическое слияние с окружающей природой, хотя подобные идеи традиционны для русской архитектуры в целом.