В.Ю. Новикова
     Языковой абсурд как лингвистическое явление
     В современной лингвистике мы находим лишь упоминания о проблеме абсурда в художественной речи в работах, посвященных другим аспектам языкознания. Исследуется вопрос о синонимическом ряде понятия "абсурд", в который традиционно включаются такие лексемы, как "бессмыслица", "нелепость", "абракадабра", "заумь", "бред" и "нонсенс". Изучаются мнения о том, что понятие "нонсенс", возможно, не служит полным синонимом понятию "абсурд", так как обладает некими функциональными особенностями, не свойственными абсурду, и выражает те абстрактные свойства, которыми может обладать лишь объект идеальный, не связанный с вербально-материальным выражением. Абсурд, в свою очередь, есть субстанция, замкнутая на самой себе, не выражающая никакого смысла, кроме своего собственного (Ж. Делез). В лингвистике подчеркивается специфичность отношений между смыслом и абсурдом, эти понятия не рассматриваются как взаимоисключающие. Вопрос об абсурде традиционно возникает при анализе проблемы создания и восприятия человеком речи и текста. В абсурдном дискурсе часто присутствует изначальный парадокс, автор создает его, не вкладывая в дискурс какой-либо весомый смысл, который присутствует лишь прагматически, реципиент сам вкладывает в дискурс то, что ему представляется более приемлемым, таким образом превращаясь из субъекта действия в объект, которым любуется творец-писатель (М.И. Шапир).
     Из исследований лингвистов, отмечавших важность проблемы отсутствия смысла в тексте и его составляющих, особо выделяются труды Л.В. Щербы. Он отмечал, что, пользуясь элементарными грамматическими законами, можно вычислить ряд категорий языка, наличествующих в высказывании.
     Представляется наиболее актуальным исследовать тот аспект создания и функционирования абсурдных субстанций, который связан с порождением и интерпретацией смысла. Традиционное противопоставление смысла абсурду не совсем точно отражает суть этой языковой субстанции, так как абсурд, принимающий разные формы, может служить источником возникновения смысла там, где он изначально не предполагается. А сложная проблема положения термина "смысл" в ряду других схожих понятий - "значение" и "семантика" - еще более усложняет истолкование его роли в дихотомии "смысл-абсурд".
     О.С. Ахманова видит в понятии "смысл" контекстное содержание слова или высказывания в конкретной речевой ситуации. В.П. Белянин рассматривает этот термин как вторичный по отношению к понятию "значение" в лингвистике. И.А. Мельчук и А.К. Жолковский представляют в своих работах смысл как отражение иерархической структуры понимания текста и его анализа. Э. Гуссерль подчеркивал актуальную ценность предмета для субъекта в смысле, считая последний реальным психическим содержанием в сознании человека, наделяющего каждое слово в разнообразных контекстных ситуациях иным смыслом, в соответствии еще и с внутренними ассоциативными представлениями.
     Изучение проблемы номинации и интерпретации смысла в границах соотношения этой субстанции с абсурдом может пролить свет на лингвопрагматическое выражение проблемы значения в целом.
     Традиционно и противопоставление абсурда языковой норме. Некоторые ученые определяют абсурд как языковую аномалию. Ю.Д. Апресян называет аномалией нарушение правил употребления какой-либо языковой единицы. Создание аномалий в тексте может быть намеренным процессом и появляться в абсурдных дискурсах как следствие функционально-прагматических установок авторов абсурдных текстов, их "вкусов" либо в области новых формообразований, либо в области переосмысления семантики текста. Произведенный нами анализ языкового материала убеждает, что случаи нарушения самых разных видов нормы практически на всех уровнях языка поддаются изучению. Главное, что объединяет все типы рассматриваемых нами абсурдных языковых конструкций, - это их отклонение от нормативных принципов языковой логики.
     Называя абсурд алогичной субстанцией, обычно имеют в виду тот факт, что особенности смыслопорождения и восприятия каких-либо единиц в составе конкретной конструкции, кажущейся бессмысленной, противоречат, с одной стороны, прагматическим установкам коммуникативной логики языка и, с другой стороны, установкам логики традиционной. Когда речь идет об абсурде, то чаще имеется в виду "неправильность" формальная или смысловая, отделяющая его от "правильных" утверждений и рассуждений, которые принимаются за эталон, считаются некой меркой, к которой человек и старается "подогнать" непонятные ему явления речи и языка, называя их алогичными. Логика становится тем инструментом, которым можно измерить абсурд.
     Рассматривая это понятие с точки зрения законов логики, можно обнаружить, что, с одной стороны, данная наука подчеркивает множество его аномалий по отношению к реальному миру (в нашем случае, к реальности художественного пространства текста), выявляет большое количество особенностей этой загадочной субстанции. С другой стороны, эта дисциплина не всегда может дать достаточно убедительное объяснение своим предположениям в отношении абсурда. Логика оперирует вполне устоявшимся терминологическим аппаратом, но даже и с его помощью не всегда возникает возможность описать абсурд как реальное явление.
     Автор предлагает ввести в лингвистический понятийный аппарат дефиницию "абсурд", обозначив последний как алогичную языковую субстанцию, которую составляют единицы различных уровней языка, аномальные по отношению к языковой норме.