Lingvo Thesaurus даёт следующее:
Syn: абсурдность, бессмыслица, абракадабра, бред, нонсенс, тарабарщина, вздор, ерунда, чепуха, чушь
Ant: реальность
Латинский словарь Дворецкого:
absurdus ab-surdus a, um 1) неблагозвучный, резкий, неприятный ( sonus, ranunculorum C ); 2) несообразный, неуместный ( lacrimae L ); 3) нескладный, нелепый, глупый ( mos T ); 4) бездарный, неспособный ( homo C ; ingenium haud absurdum Sl ).
Соответственно, имеем два базовых определения абсурда: мягкое (нечто нескладное, неуместное, неприятное, но какой-то реальностью, безусловно, обладающее) и жёсткое (нечто совсем невозможное, немыслимое, нереальное, лживое). Если мы при этом говорим о словах (их образовании, сопряжении, значении, употреблении), то может получится семантический абсурд, если же о вещах (их бытии, генезисе, свойствах, применении), то абсурд выйдет экзистенциальный.
В мягком варианте абсурд — антипод гармонии, в жёстком — смысла. Как и всякое негативное определение, абсурд субъективен: какофония абсурдна, скажет любой, но что именно эти звуки есть какофония — на вкус слушающего. Бессмыслица абсурдна, все согласятся, но что бессмысленна абракадабра, станет утверждать только тот, кто знает об употреблении этого слова только из современного повседневного бытования, и не догадывается о тайных и древних смыслах этого магического и гностического par excellence термина. Поэтому придётся смириться с относительностью любого изучения феномена абсурда: первая проблема настигает нас уже тогда, когда мы спрашиваем о смысле абсурдного, говорим об абсурде как о некоем смысле, который мы все примерно схожим образом понимаем (ибо все играем в схожие языковые игры).
Рассмотрим по очереди: Мягкий семантический абсурд. Это, конечно, знаменитое “пырялись хливкие шорьки” и прочие схожие перлы Керрола. Нелепа здесь только форма, неприятно только первое произношение, неуместна сама фраза только в отрыве от контекста; чем больше мы свыкаемся с ним и с ней, тем больше она нам кажется знакомой и вполне осмысленной. Нечто похожее получается и при разгадывании тайных и оккультных формул, которые абсурдны только и в первую очередь для профана. Абсурдна фраза “кеден фирин саксан нанин” до тех пор, пока мы не узнаем, что это транскрипция счёта до четырёх африканского языка ялунка. В целом, этот вид абсурда можно охарактеризовать как “абсурд на первый взгляд”. Жёсткий семантический абсурд. Сюда можно отнести как слова и фразы, совершенно не имеющие никакой возможности существовать и быть произнесёнными (например, слово из 17000 букв “а”, каждая из которых произносится на одну октаву выше предыдущей; или слово из сорока разных русских букв), так и просто произвольные буквосочетания, выдуманные мной только для того, чтобы быть выдуманными (йостопоц). Вполне возможен здесь переход в мягкую форму, если я или кто-то другой припишет этому йостопоцу соответствующий смысловой контекст. В целом, этот вид абсурда можно охарактеризовать как “абсурд от нечего делать”. Мягкий экзистенциальный абсурд. Опять-таки известные всем оксюмороны и парадоксы: живой труп, честный лжец, болтливый немой, круглый квадрат и проч. Сюда также относятся многие, так сказать, “житейские” ситуации: алогичные, нерациональные, спонтанно-аффективные, не поддающиеся внятному объяснению или интерпретации. Здесь, наконец, все локальные нарушения и конфликты “в правилах игры”: шах королём, “селёдка с мёдом”, гомосексуальная семья — абсурдные только для тех, кто знает и соблюдает эти правила. Этот вид абсурда можно было бы назвать “абсурдом ad hominem”. Жёсткий экзистенциальный абсурд. Тема здесь одна: насилие, боль, смерть. То, что отнимает даже саму возможность мыслить абсурд как нечто временное и условное, то, что торжествует над любыми попытками понимания и присвоения ещё не усвоенного, то, что делает абсурдным самого человека, его мысль, его жизнь и его деяния, то, что подобно чёрной дыре поглощает любой смысл, любое очеловечивание, любую реальность — такому абсурду нет ни объяснения, ни оправдания, о нём нельзя ни рассказать, ни забыть. Смерть — квинтэссенция абсурда, абсурдный абсурд абсурдного, великий дезинтегратор смысла. Совершенно неважно, реальна смерть или нет, значима или нет: абсурдность ситуации в том, что и нереальная, ничего не значащая смерть бесконечно сильнее любой попытки утвердить своё право над ней, сделать смерть эпизодом, причиной, образом какого-то смысла. Этот вид абсурда можно поименовать “абсурдом чёрной дыры”. О чём неоспоримо свидетельствует существование того или иного вида абсурда? Об ограниченности нашего мышления, раз; о конечности нашего бытия, два; о нестрогости нашего понимания, три. Что бы мы ни делали, о чём бы ни говорили, как бы ни мыслили, мы всегда будем балансировать на тонком лезвии смысла посреди бескрайней пропасти абсурда. Сорваться туда означает оказаться непонятым, осмеянным, оставленным, мёртвым. Вернуться оттуда означает жить чудаком, изгоем, чужим. Всем нам уготована судьба Орфея, нашедшего свою абсурдную смерть от рук полубезумных менад…
P.S. Всё, здесь написанное, является вымышленным и не опирается ни на какую из теорий абсурда. Я их просто не потрудился изучить J
. Впрочем, даже если это насквозь приватное и субъективное мнение покажется кому-то абсурдным, я посчитаю свою затею удавшейся…
